Начала заниматься дипломом и обнаружила, что тема у меня одна, а план составлен по другой, хотя и смежной. Радость-то какая. Большая. Причем тема, по которой собственно план, мне нравится больше. Однако наш деканат менять их дает неохотно, или вовсе не дает. Бодаться и беседовать, беседовать и бодаться.
Я сейчас думаю - для меня переход от школы в вуз не был каким-то осмысленным знаковым шагом. Сейчас кажется, что тогда было бы неплохо остановиться и подумать, чем заниматься дальше, тем более, что я совершенно этого не знала и металась между самыми разнообразными вариантами. Нас три года перед выпуском так старательно пугали - если не поступить сразу же в институт - это падение во мрак и жирный черный крест поверх себя: "неудачник". Родители в целом если и не придерживались полностью этой позиции, то во многом ее разделяли. Вообще-то это одна из тех великих школьных глупостей, которые на самом деле - большая ерунда. Сейчас мне кажется, что важнее понять - чем именно хочется заниматься, ну хотя бы попробовать, а не торопиться соответствовать идеальной программе социальной жизни в чьих-то чужих головах. Когда-нибудь потом подумаешь о своей жизни, сейчас пусть будет что-нибудь, переживешь, перетерпишь, послушай более взрослых, более умных, а потом решишь. Но беда в том, что "потом" становится наконец "сейчас", но уже слишком засосало, чтобы что-то менять. Или страшно. Или же - "потом", когда можно уже всерьез думать о себе, в принципе не наступает. Иногда нужно ошибаться, но решать самостоятельно. Однажды нужно понять, что это - только твоя жизнь, и как ты ее проживешь - зависит во многом от тебя. Иногда мне кажется, что невозможно учиться на чужих ошибках, так же как нельзя прожить чью-то чужую жизнь. И это вроде бы неплохо, потому что опыт ценнее теорий. Иногда мне кажется, что у меня в голове - каша, причем очень горячая.
читать дальшеTake a look at my body Look at my hands There's so much here that I don't understand
Your face-saving promises Whispered like prayers I don't need them
'Cause I've been treated so wrong, I've been treated so long As if I'm becoming untouchable
Well, contempt loves the silence, it thrives in the dark With fine winding tendrils that strangle the heart
They say that promises sweeten the blow But I don't need them, no I don't need them
I've been treated so wrong, I've been treated so long As if I'm becoming untouchable I'm a slow-dying flower In the frost-killing hour Sweet turning sour and untouchable
I need the darkness, the sweetness, the sadness, the weakness Oh I need this I need a lullaby, a kiss goodnight, Angel, sweet love of my life Oh I need this
I'm a slow-dying flower Frost-killing hour The sweet turning sour and untouchable
Do you remember the way that you touched me before All the trembling sweetness I loved and adored
Your face-saving promises Whispered liked prayers I don't need them
I need the darkness, the sweetness, the sadness, the weakness Oh, I need this I need a lullaby, a kiss goodnight, angel, sweet love of my life Oh, I need this
Well is it dark enough Can you see me Do you want me Can you reach me Oh, I'm leaving
Better shut your mouth, and hold your breath You kiss me now, you catch your death Oh, I mean this Oh, I mean this
Девочка и волкЯ прихожу к А. в дом и чувствую, что я старый хищник, который подошел к самому жилью и глядит на хозяина, вышедшего из дому с ружьем, сидит и смотрит, из темноты, посверкивая фосфоресцирующими зрачками. У меня разодрано ухо, длинная кровоточащая рана на брюхе, лапа с глубоким тройным шрамом от капкана и проплешины в густой шерсти от расчесанных укусов. При этом я смотрю прямо, не мигая. Я бы улыбался, если бы умел. Хозяин кладет ружье.
- Кто ты сегодня? - спрашивает А.
- Я волк, - говорю я.
- Какой ты волк? - спрашивает А.
- Я очень сильный и смелый волк, - отвечаю.
А. улыбается.
- Как прошло твое лето, волк? Мы давно не виделись.
- Оно прекрасно прошло. Я ел, спал, играл, дрался и бегал.
- А это что у тебя? - хмурится А., пытаясь дотронуться до раны на животе.
Я дёргаюсь, отскакиваю от него и отвечаю нарочито весело:
- Это? Это фигня. Распорол об острую ветку.
- Больно было?
- Неа.
- Совсем?
- Ну немножко.
- Что ты чувствуешь теперь, когда думаешь про эту ветку?
- Что я ей благодарен.
А. опускает голову и тяжело вздыхает.
- И всё?
- Да. Она научила меня быть поосмотрительнее.
- А это что? - спрашивает А., косясь на ухо, но не дотрагиваясь, чтобы не пугать.
- Подрался с дикой собакой.
- Как тебе теперь с драным ухом?
- А что, по-моему, круто выглядит. Нет?
- Да уж. Ты знал эту собаку?
- Да. Мы были когда-то в одной стае.
- А теперь?
- А теперь я сам себе стая.
А. смотрит себе на руки и какое-то время подбирает слова.
- Вера, но ведь ты девочка, а не волк.
- Нет.
- Но ведь ты, наверное, любила этот лес, и тебе больно, что он так с тобой обошелся.
- Мне плевать.
- Ты ведь была счастлива в этой стае, и жалеешь, что туда нельзя вернуться.
- Нисколько.
И тут я чувствую, что слезы стоят у меня в горле, но плакать я не могу, потому что я все-таки взрослый хитрый волк, а не тряпка.
А. мой психотерапевт.
- Ты же понимаешь, что до тех пор, пока ты не признаешь, что ты девочка, и ты устала, и тебе нужно плакать и ошибаться, ты будешь для всех волком, будешь одиночкой, будешь пугать деревенских и прятаться от людей с дрекольем. Ты понимаешь это?
- Да. Но плакать и ошибаться - это для слабаков.
- Что с твоей лапой?
- Попал в капкан и просидел там два дня. Думал, сдохну.
- Звал на помощь?
- Выл. Никто не пришел.
- Кто тебя вытащил?
- Сам.
- Но ведь ты хотел, чтобы пришли? Кто должен был прийти?
- Друг.
- Почему не пришёл?
- Пришёл. Смеялся. Сыпал землю в глаза.
- Хотел мстить ему, когда вылез?
- Нет, пусть живёт. Так ему страшней.
- Слишком любил его?
И тут я начинаю реветь, хоть это и для слабаков.
Специально для девочки у А. есть подушка, кружка кофе, салфетки от слёз, тёплый медленный голос и термины. К волку А. выходит в кирзачах, брезентовой куртке, дубленый, с выгоревшими на солнце бровями и показывает, что он без оружия.
Когда я уезжаю от А., первые пять станций по синей ветке я еще девочка, у меня слёзы в горле, три года сильной любви без итога и ни одного защитника в радиусе пятисот километров. Потом я потихоньку снова волк, узкие зрачки, и мне хочется только есть, бегать и ненавидеть, ненавидеть и ничего не ждать.
У таких песен, как и у старых фотографий из семейного альбома, есть странное свойство - ты знаешь их всю свою жизнь, смотришь как на привычное, знакомое, обычное, а однажды слушаешь в первый раз.
Я люблю Гагу, как вы уже могли заметить, мне интересно то, что она делает в целом и в частности. И поэтому я решила написать фанатский сопливый пост, чтобы изложить свои соображения на тему.
Если честно, в первое время, когда она прогремела по музыкальным каналам и стала популярна, девочки облачились в ободочки с бантиками и стали стричь челку а-ля Гага, я ей совершенно не интересовалась. Она была для меня воплощением образа «гламурная чика», к которому я воспитывала в себе отвращение и презрение. Собственно, и потом я к ней пристально не присматривалась. До видео Bad Romance. Тогда я жарилась на медленном огне безответной влюбленности, меня жрали (простите, но лучше слова не придумано) романтические муки, и вот я как-то раз бездумно листала странички в интернете и наткнулась. На видео, которое меня Вставило. Воткнуло. Загипнотизировало. Смотрелось довольно странно, но так созвучно отзывалось внутри, я тоже чувствовала себя чудовищем, внутри которого жило, кричало и бесновалось I want you ugly, I want your disease, I want your everything as long as it’s free. Я пересмотрела его кучу раз, чувствуя себя околдованной. Как будто кто-то воплотил в жизнь мои чувства, визуализировал картинку, которая была внутри набором сумбурных фраз, мыслей, ощущений. Странно-притягательную. И я стала интересоваться, желая еще.
Открытием номер раз стали выступления вживую – обнаружилось, что дама поет сама, и поет очень круто. И я влюбилась в ее голос, хриплый такой. Голос, каким поют томные женщины в прокуренных заведениях, и из них сочится джаз, блюз, тоска и страсть. Мне никогда не казалось, что она некрасивая, кстати. Или похожа на трансвестита. Напротив, я люблю носатых женщин, мне нравится ее взгляд, и то, как из нее бьет энергия, прет, лезет. Женщина-праздник ростом метр в кепке и прыжке. Она сама себя называет перформером, а не просто певицей, и это кстати правда. Ее концерты, выступления, появление на различных церемониях, повсюду – это прежде всего шоу, зрелищное шоу, хотя казалось бы - ну чем можно привлечь и удивить людей в мире высоких технологий, крутых киношных спецэффектов и 3Д? А можно. Еще насчет хореографии - она вроде бы несложная, но запоминающаяся, придумана для того, чтобы можно было одновременно скакать по сцене вместе с танцорами на громадных каблуках и петь, чем собственно Гага и занимается У нее классные танцоры, кстати.
Открытием номер два стали интервью, которые можно было посмотреть в сети. Научить человека двигаться, одеваться, рассказать ему как и чем шокировать публику – можно. Научить человека думать и разговаривать в режиме реального времени – нельзя. Гага очень неглупая женщина с чувством юмора к тому же. Как-то ее спросили – для чего она так наряжается вне сцены? Она ответила, что для нее нет «на сцене» и «вне сцены», а привлечение внимания к внешнему виду это способ сохранить определенную privacy в отношении своей личной жизни и себя. Чтобы, не скрывая ничего, одновременно создать себе личное пространство.
Открытием номер три стали отношения Гаги с поклонниками. У нее для них придумано (и позднее было вытатуировано на руке) особое ласковое название – little monsters. И они платят ей огромной любовью и поддержкой всего, что Гага делает. Как она этого добилась – мне кажется любопытным феноменом. Она несет не просто картинку, она несет определенную идею. Можно считать это чем угодно-актом коммерческим в том числе, но факт останется фактом-немногие исполнители делают это так методично, последовательно и успешно. Скажем честно: многие просто кайфуют от осознания собственной невъебенности и весь их фан-клуб это фан-клуб «имени меня прекрасного». Несомненно, фан-клуб Гаги тоже имени ее прекрасной, но – несомненно так же и то, что она несет собой вдохновляющее начало для всех этих людей. Какое такое? А такое простое на самом деле. Быть смелым, быть аутентичным, ставить цели и добиваться, не боясь преград, отторжения, осуждения, не быть предвзятыми и принимать людей разными. Ну подумаешь – скажете вы – Америку открыли, велосипед изобрели, пф. А между тем – не задумывался ли кто-нибудь, почему столько мальчиков и девочек, и даже тетенек и дяденек постарше обращаются лицом к человеку, который со сцены говорит им не просто банальные слова в духе «спасибо, спасибо, что вы пришли!», а другие банальные слова, которые – на минуточку - часто ли мы слышим в жизни? Но – хотели бы слышать, правда? «Никогда не сдавайтесь, боритесь за свои мечты. Я благодарна богу за то, что вы все есть у меня. Сегодня вечером я хочу, чтобы вы освободились от всего, что угнетает вас, что причиняет вам боль, от мыслей о тех людях, которые отвергают вас, будьте свободными и - радуйтесь!» И люди плачут, понимаете? Кстати насчет идеи. Не так давно в Америке отменили так называемый Don’t ask don’t tell или сокращенно – DADT, закон, запрещавший служить в армии США людям нетрадиционной сексуальной ориентации. Отменили не с первого раза, но во многом благодаря тому, что к нему было привлечено общественное внимание. Кем привлечено? В том числе Гагой. А с учетом того, как она популярна – внимания было много. Об этом много писали, полистайте, если любопытно.
Еще мне кажется, до ее появления в массовом медийном сознании господствовала идея – ты крут если ты выглядишь безупречно, если ты идеален, как красотка с обложки журнала. Тогда тебя будут любить. И красотки плодились, одна другой краше. А потом появилась Гага, сначала – как казалось - под той же маской, одно из тысячи однородных явлений, а потом маску эту сняла и обнаружила лицо, куда более живое, чем ожидалось. Это лицо то кривилось, то скалило зубы, то с совершенно серьезным выражением творило непотребные вещи на сцене. Она не боится показаться уродливой, отталкивающей, шокировать. И казалось бы – ну кому это может нравиться? Ну куда это против губок, глазок, сисек аппетитно запушапленных? А – обожают ведь. Я бы назвала это – коллективным освобождением от внутренних демонов. И кстати раз уж речь зашла о сиськах – Гага склонна быстро толстеть, а потом так же резко она сбрасывает вес и принимает подтянутый вид. Это сказывается на груди еще как. Гага сделала себе аппетитный силикон? Что-то нет пока. Вот она есть такая, будьте любезны. Не нравится? Канал переключайте.
Одно из моих любимых выступлений у нее, то, где она начинает истекать кровью ближе к концу. Здесь звук немного не синхронизирован с видео, по заглушке на слове shit становится понятно.
Душа моя Марья ( Liebste ) устроила флешмоб про детские фотографии от "совсем пупсяшка до лет 5". Извольте, как заказывали. Правда, сканера у меня нет, поэтому я сфотографировала фото из альбома, кое-где получились отсветы и цветные блики.
Мама говорила, что эта фотография сделана в тот день, когда меня принесли из роддома. На паспорт ее, конечно, не поставишь, но все равно мило.
инджойМне несколько месяцев, это моя любимая розовая пеленочка. Сны снятся явно хорошие.
Папа был затейник, не находите?
Примерно 3 года, кормят кажется кашей (всю жизнь кашу ненавижу). "Мама, не желаешь ли сама это есть?" - как бы говорит выражение моего лица.
Здесь мне лет 5, мне кажется. Я в первый раз еду - о боже, мечты исполняются! - на колесе обозрения.
В детской художественной студии жгу на утреннике. Стишок какой-то толкаю тематический. В костюме торта принцессы. Корону сказали не комильфо натягивать, так что без короны. Жгу с Осознанием. Стишок не про танкистов и горящие танки, как можно был бы подумать, а какой-то более соответствующий празднику.
Блондинка я была знатная в 5 лет, потом куда-то все делось.
А это мы с молодым папкой-затейником. А так по нему и не скажешь, правда? Глаза у меня синие в него.
Минус 11 градусов, может ниже немного, прохладно. Мимо метро идет сгорбленная бабушка, бог знает во что одетая, через плечо перекинут огромный мешок, из простыни кажется сделанный, в другой руке палка, опирается. К голове веревочками привязана небольшая подушка, голубенькая, из дешевой ткани. Сначала думаешь - сумасшедшая? Потом понимаешь - вместо шапки.