Давно уже собиралась это написать, и вот вчера. Наверное, это все федеральные конституционные законы и процессуальные кодексы, мне от них плакать хочется. P.S. А еще благодаря им и себе я проспала социологию. Пойду доделывать правоохрану что ли.Сапоги утонули в густых зарослях цветов, в голову ударил резкий свежий запах. Да, это были они – самые прекрасные цветы из всех, что он знал, так напоминавшие ему Изабель. Он осторожно обхватил пальцами один из тонких упругих стеблей. Странный утренний цветок, похожий на лилию, пышный от множества шелковистых лепестков. Он всегда его любил, за женственную хрупкость, за воздушную нежность, за головокружительный волнующий запах, за удивительную гармоничность очертаний. Стебель с хрустом надломился. Еще один, и еще…
Он вернулся назад с охапкой свежих, мокрых от дождя белых цветов. Их пышные нежные головки, покрытые каплями воды, благоухали, распространяя пьянящий влажный аромат.
Изабель сидела на краешке кровати. Увидев Норберта, она хотела встать, но он резко опустился перед ней на колени и буквально утопил в белоснежной пене цветов, которые она безуспешно попыталась удержать в руках. Он видел восхищение и испуг, зажегшиеся в ее глазах, несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем она отпустила цветы, и они рассыпались по ее коленям и вокруг, по постели. Изабель протянула дрожащую от волнения ладошку и опустила ее на пылающую щеку Норберта. Он закрыл глаза, чувствуя, как ее пальцы скользят по его лицу и наслаждаясь каждым мгновением. Сердце глухо отсчитывало удары, отдававшиеся во всем теле. Казалось, повсюду воцарилась молчаливая пустота, а от ее платья, от коленей под ним, тонких пальчиков исходило уютное женское тепло, в это мгновение вся его жизнь сосредоточилась здесь, около этого маленького взволнованного существа. Сердце поднялось к горлу, безграничная горькая нежность переполняла его. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что то, что он сейчас делает, неправильно. И резко опрокинул Изу на постель. Кажется, она неправильно поняла, чего он хочет, и неуверенно потянулась к его губам. Но Норберт помешал ей, крепко прижав к себе, задыхаясь от ее близости и безысходности их скорого расставания. Еще буквально пару дней. Он обнял ее еще крепче, словно желая каждой клеточкой срастись, впитать ее в себя. Иза подняла на него удивленное растерянное личико, но Норберт прижал ее голову к своей груди, опустив на пушистый затылок ладонь. Сейчас он ничего не хотел от нее, кроме как вот так вот тихо лежать, прижав к себе, защищая от всего мира, и вдыхать яблочный запах ее волос. Иза притихла, обхватив его цепкими лапками. В тишине комнаты, нарушаемой только приглушенным шелестом сада за окном, она ясно слышала глухие удары его сердца, его дыхание и запах. И ей страшно было представить, что совсем скоро ничего этого с ней не будет. Изабель уткнулась лицом в грудь Норберта и молча заплакала. Он почувствовал, как напряженно вздрагивает от слез ее маленькое тело, и, глуша свой собственный страх, прошептал ей на ухо: мы обязательно встретимся, я обещаю тебе, слышишь? Я клянусь тебе, Изабель.
Она сдавленно выдохнула, крепко сжав на его спине кулачки.
Ее тщательно сдерживаемая, но такая ощутимая боль полосовала сердце. Норберт тихо добавил: теперь мы связаны с тобой, очень крепко. И я обязан защищать и оберегать тебя …- он перевел дыхание и продолжил – это самое бесценное, то, что ты мне подарила. Самые драгоценные мгновения …
Она приподняла припухшее от слез личико.
-Я люблю тебя, Изабель.
*все рыдают*