Вчерашний день вытряхнул мне в раскрытые ладони несколько совершенно драгоценных моментов увиденного.
В хронологическом порядке.
В маршрутке два свободных места напротив друг друга. Заходят вдвоем мужчина и молодая женщина. Он слегка небритый, нос с горбинкой, в лице и фигуре - сила и грубость (не в обычном плане, а послушайте, как это слово скатывается на язык - процесс работы, высекания из камня, сила), она - с точеным аккуратным лицом, руки в узких кожаных перчатках, что-то царственное. Маршрутка трогается и он тут же заключает в ладонь кончики ее пальцев. И так в тишине, даже не глядя друг на друга они едут минут десять. Он смотрит в окно, она сидит с закрытыми глазами. Затем их ладони сцепляются, проходит еще минут пятнадцать. Она вынимает руку из его руки, он кладет ей ладонь на колено. Минут через пять она снимает перчатку и снова они сидят соединив пальцы. Около Речного она подставляет руку,он надевает ей перчатку и целует. И все это без слов.
Знаете, это очень необычно, когда мужчина и женщина заключают свои мысли и чувства в молчаливое прикосновение, они ловят друг друга на такой высокой волне, что им просто не нужны слова. И он пронизан восхищением и преклонением, не рабским, подобострастным, а настоящим восхищением мужчины перед женщиной. И ее царственность не отлита из холода и пренебрежения, а дышит любовью.
Метро, час пик. Вагон набит уставшими людьми. Молодой человек и девушка. Он невысокий в кожаной куртке и джинсах, темные, чуть кудрявые волосы, что-то латиноамериканское, честно. Она чуть ниже его, в симпатичном сером пальто, тоже кудрявые волосы, тоже ощущение чего-то южного. Она стоит крепко прижавшись к его плечу, глядя в сторону пронзительным взглядом, он прижимает ее к себе свободной рукой, вжавшись лицом в ее волосы.
Знаете, я часто вижу в метро обнимающиеся парочки - девушка держится за поручень, молодой человек за ее талию, плюс прижимается к ней бедрами. А на лице - маслянное выражение кота, наложившего лапу на сметану. В этом нет ничего удивительного, и тем сильнее выступает контраст вот таких вот случайных встреч с тем, что врезается в память, надрывное, настоящее, искреннее.
Поезд подъезжает к станции, к дверям подходит маленький мальчик в строгом костюме, без куртки (хотя холодно) с огромной замшевой сумкой через плечо.
Поднимаюсь по лестнице, впереди - еще одна пара, тут меня обжигает от страха и неожиданности. Вы только представьте - молодой человек со светлыми волосами темного пшеничного цвета, рядом с ним, почти на голову ниже девушка в темном пальто с почти белыми волосами. Пусть у него волосы вьются и совсем другая походка, а она - крашенная блондинка, но черт возьми, со спины - вылитые Чарли и Мелисса. Нет, серьезно, страшно встретить на улице людей, похожих на твоих вымышленных персонажей.
--
Я как-то об этом писала, давно уже правда. Не уходите из дома, никогда, пожалуйста, особенно если на это нет никаких невероятных причин. Я вас очень прошу. Три недели назад О. ушла утром в колледж. Да, она взбалмошный непостоянный человек, да, она уже уходила из дома, но знаете что страшно? В этот раз ее с тех пор никто не видел. В последнее время мы не очень близко общались, она в основном была занята только собой во всех смыслах этого слова. Но для равновесия в моей солнечной системе треуется, чтобы этот человек был жив и здоров. И чем больше проходит времени, тем больше я боюсь услышать в телефонной трубке: "Ее нашли". Не "она вернулась" а именно "ее нашли".
Вчера вечером мне было очень страшно, поэтому я пряталась в распечатанных страницах "Апельсиновой девушки" Гордера. В начале третьего страницы закончились, и я легла спать.
--
Только что разговаривала с ее мамой, наивно верю, что "федеральный розыск" - звучит обнадеживающе. И почему-то кажется, что раз федеральный, то найдут. Хоть бы, ибо неимоверно хочется дать человеку в морду. Не поймите меня неправильно.