Бывает, когда ты чувствуешь себя уставшей и истощенной, а тучи кажутся слишком густыми и серыми, неожиданно тебя находит что-то важное и нужное именно в этот самый момент, подтверждая, что всему свое время и что-то во вселенной мудрее тебя. Именно так ко мне пришла книга Клариссы Пинколы Эстес «Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях». Она интересна с разных точек зрения – и как кладезь разнообразной культурно-этнографической информации, и как сборник самых известных сказок, и как аналитическое переложение их древних образов на язык более доступный, и как книга о женщине и для женщин, по настоящему мудрая и созданная с любовью, и одновременно как просто хорошо написанное и переведенное произведение.
---
Задумываюсь – была ли я "диким", чуждым ребенком, который попал в "домашнюю" семью, непохожим на ожидания родителей, особенно если они желали слишком конкретного, идеального ребенка? И потихоньку выплывают разные давние воспоминания, кусочки потаенных пластов, отложенные где-то глубоко в сознании. Получается, что как ни странно, была. Я рано научилась читать и с удовольствием, бегло, с выражением делала это вслух, любила бегать, озорничать, выдумывать, петь, рассказывать стихи. Лет в пять, может быть раньше меня и мою подружку отдали заниматься ритмикой, мне быстро становилось скучно размеренно двигать руками и ногами, тогда я забиралась под коврик (все приносили с собой такие и выполняли на них разные упражения) и притворялась что я кто-нибудь другой, зверь или человек, пыхтела, сопела, строила разные рожицы – от души хулиганила. Учительницу это раздражало, и ритмикой я заниматься вскоре перестала или меня даже выгнали, что звучало наверное очень позорно с точки зрения мамы. По крайней мере помню, что она сердилась.
Еще мне очень хотелось собаку, большую сильную собаку, как в книжках и фильмах про пограничников. Но собаки не было, и тогда я, вдохновившись мультиком про варежку, которая стала собакой, выдумывала ее себе, как будто собака у меня есть – ходила гулять с бабушкой и делала вид что держу поводок, просто собака у меня невидимая, вот и все, что тут странного? Собаки разные бывают. Давала ей разные команды и называла по имени. Бабушка потом на меня ругалась, по всей видимости ей было неудобно со мной на улице и она боялась, что соседи подумают что-нибудь не то.
Еще мне хотелось ездить на лошади, хотя бы на игрушечной лошади-качалке, но такой не было, поэтому я превращала в лошадь разные палки. Бабушка считала что и это неприлично – девочке в 5 лет держать что-то между ногами.
Видимо, оттуда я и вынесла почти органическую неприязнь и отторжение к таким словам как приличный, подобающий, воспитанный.
---
Предполагалось, что следует прилежно заниматься чем-нибудь одним, выбранным сразу, на протяжении многих лет, вынести из детства вот такое серьезное занятие и добиться в нем результатов. А если ты не добилась или заниматься не стала – это от недостатка прилежности и усидчивости. А мне было интересно сразу и все (так не бывает! Это не серьезно – говорили мама и бабушка), попробовав одно, хотелось заняться другим. Сейчас-то я понимаю, что нет ничего страшного в том, что человек пробует и подбирает себе занятие по вкусу, а тогда переживала, что что-то во мне не так и родители недовольны. Ценность в их глазах как будто имело только полученное упорным трудом, а моя склонность к рисованию например, как даром мне доставшаяся, особой оценки не заслуживала, вот спорт это да, сфера, где человек борется и добивается, а искусство – так, развлечение. Подумаешь, я рисовать могу, небольшая заслуга.
А если меня хвалить, баловать и нежить в любви, глядишь, я испорчусь и собьюсь на дурную дорогу, стану самовлюбленной, дерзкой, высокомерной.
Так вот.
---
До недавнего времени я не особенно задумывалась над тем, что для меня такое моя потребность и способность рисовать, которая как-то очень незаметно, но пробыла со мной всю мою жизнь, что она мне дала, от чего возможно уберегла и для чего вообще я ее получила. А сейчас мне хотелось бы признаться ей в любви и огромной благодарности мирозданию или чему-то вроде – за этот живой, неподавляемый и неугасимый огонь, который не позволил моей душе, чему-то потаенному и важному засохнуть, иссякнуть, умереть, который выручал и согревал в течение долгих лет, дарил ощущение свободы и утешения, когда было слишком тяжело, одиноко и горько. Тогда я еще не понимала – для чего это, ради развлечения или как шутка надо мной, но сейчас думаю что это был тот подарок, который я получила в дорогу, в помощь, чтобы не забыть что я такое, кем могу и хочу быть, чтобы однажды, когда зима закончится и росток пробьется сквозь толстую корку льда, разжечь этот маленький огонек, позволить ему обрести мощь, распуститься и засиять, питая его своим теплом и светом, и питаясь от него самой.